Теплая встреча или холодный прием?
Связь между температурой и социальным комфортом очевидна и ощущается человеком с самого рождения. Те, кто заботится о нас в младенчестве, одаривают нас своей любовью и заботой, и мы всегда чувствуем их близость. Благодаря физическому контакту мы привыкаем ассоциировать тепло с непосредственной близостью к другим людям. Эта ассоциация возникает у нас и во взрослой жизни. Когда мы попадаем в одно помещение с большим количеством людей, или салон самолета, или классную комнату, или лифт, окружающая температура повышается, потому что тела излучают тепло. Теплая погода, как правило, тоже ассоциируется с более тесным взаимодействием, хотя и не всегда в позитивном смысле: преступления, связанные с межличностными конфликтами, в жаркую погоду учащаются.
Связь между физическим теплом и теплом общения нашла отражение даже в языке. Например, мы описываем наших друзей как людей мягких, теплых и даже горячих, а врагов – как черствых, жестких, холодных. С одним человеком у нас могут быть теплые и нежные отношения, которые согревают душу, а у другого нас может ждать холодный прием, который леденит сердце. Все эти метафоры возникли благодаря тому, что мы описываем эмоции по аналогии со свойствами физического мира. Более того, когда мы думаем о тепле общения и когда ощущаем тепло телом, у нас активизируются одни и те же участки мозга. Эта связь между физическим и социальным выражается в том, что телесное ощущение тепла или холода способно влиять на наши суждения и поведение – хотя мы и не всегда осознаём, что именно происходит и почему мы поступаем так, а не иначе.
Рассмотрим подробнее один эксперимент, который нейробиологи провели с добровольцами. Испытуемые согласились, чтобы их мозг сканировали, пока они будут выполнять различные действия{169}. Сначала участники эксперимента читали нежные послания от близких друзей и членов семьи, такие как: «Когда я чувствую себя совершенно потерянным, я всегда обращаюсь именно к тебе» или «Я люблю тебя больше всего на свете». Во второй части эксперимента добровольцам время от времени давали держать в руках теплый пакет или сжимать резиновый мяч. По словам участников опыта, в помещении им становилось теплее тогда, когда они читали нежные послания, нежели тогда, когда читали нейтральные сообщения вроде: «У тебя кудрявые волосы» или «Мы знакомы с тобой уже десять лет». Еще испытуемые говорили, что, держа в руках теплый пакет, они ощущали более тесную связь с окружающими, чем когда сжимали мяч.
Сегодня в научном мире накапливается все больше свидетельств того, что человек от рождения проводит связь между теплом, с одной стороны, и благополучием, доверием и безопасностью, с другой. Иными словами, эта способность заложена в нас генетически. Ощущение тепла формируется в участке мозга под названием «островок», который спрятан глубоко в мозговых структурах. Считается, что он принимает участие в организации ощущений как физической температуры, так и социальной, то есть чувств доверия и эмпатии, а также социальной изоляции и душевного дискомфорта.
На латыни этот отдел называется insula, что в переводе означает «остров». Если снять внешний слой мозга, то увидишь кусочек коры, который действительно выглядит как островок посреди волнистой поверхности. Островок регистрирует физический и психологический опыт, помогая перекинуть мостик между температурой и ощущением социальной близости. Он функционирует как своеобразный коммуникационный центр, как ретранслятор, передающий сигналы между психологическими и физическими ощущениями, причем в обе стороны.
Связь между физическим и социальным теплом, о которой мы говорили выше, распространяется и на наши действия. Во время одного эксперимента, проводившегося под видом маркетингового исследования для оценки определенной категории продуктов, исследователи просили людей составить свой рейтинг «горячих» и «холодных» терапевтических подушек. Испытуемых спрашивали, насколько хорошо, по их мнению, греют или охлаждают представленные марки подушек и стали бы они их рекомендовать своим друзьям и знакомым. Затем добровольцев попросили принять участие в онлайн-игре в инвестиции, в ходе которой респонденты должны были решить, сколько денег они готовы вложить в некий фонд в надежде получить значительный доход от инвестиций. После того как испытуемые трогали холодные подушки, они подходили к своим анонимным партнерам по трасту с меньшим доверием и инвестировали меньше денег по сравнению с тем, как поступали, когда трогали теплые подушки. Исследователи обнаружили, что островок активизируется сильнее, когда люди трогают холодные подушки и когда принимают решения об инвестициях после ощущения холода. Так возникло предположение о частичном совпадении зон мозга, где происходит «измерение» температуры и принятие решений о том, насколько можно кому-то доверять{170}. Физическое ощущение холода делает нас менее доверчивыми.
Ознакомившись с такими результатами, невольно задумываешься: как температура может повлиять на решения? Скажем, будут ли судьи более снисходительными, если повысить температуру воздуха в зале суда? Может, и стереотипные представления об итальянцах как о горячих и дружелюбных, а о шведах как о холодных молчунах отчасти появились вследствие различий в среднегодовой температуре в этих странах?
Устройство нашего мозга подсказывает, что связь между физическим и социальным теплом должна действовать в обе стороны. Если «нейронный измеритель температуры» работает в двух направлениях, то не только физическое тепло будет порождать ощущение социального комфорта, но и обратное тоже будет верно. В одном эксперименте участников просили восстановить в памяти день, когда бывший друг или подружка их отвергли, и попытаться вспомнить, какая тогда была температура в помещении. Большинство опрашиваемых ответили, что воздух в комнате был прохладнее, чем обычно – особенно по сравнению со случаями, когда они чувствовали себя желанными членами своего сообщества. Ощущая себя отвергнутыми или изолированными, мы склонны испытывать потребность в горячей пище (в тарелке теплого супа) и горячих напитках (в чашке крепкого чая){171}.
Тяга к физическому теплу, которую человек испытывает, когда ощущает себя социально отвергнутым, помогла мне объяснить себе интересный случай, произошедший с моей дочерью. Любому родителю знакомо острое чувство беспокойства, которое испытываешь, когда впервые оставляешь своего ребенка с няней. Возможность провести ночь в тишине, отоспаться и поваляться в ванной, никуда не торопясь, делает разлуку для родителя, конечно, чуть более приемлемой. Но во всех случаях это доставляет немало хлопот, особенно если твой ребенок еще не умеет говорить, зато способен быть очень голосистым, когда нужно выразить свое нежелание отпускать тебя.
Впервые мы с супругом решились уехать из дома без нашей дочери Сары, когда ей было почти два года. До этого и он, и я ездили в командировки, но ни разу одновременно. После того как на протяжении двух лет мы отлучались только поодиночке, мы с мужем решили, что пора уже выбраться куда-нибудь вдвоем. План был таков: оставить Сару на попечение моей мамы, которую дочь называла мабушкой, а самим уединиться где-нибудь на лоне природы на долгие-предолгие выходные.
Итак, мы с мужем нашли замечательный уголок для ночлега с завтраком на берегу океана в парке-заповеднике у мыса Пойнт-Рейес. Место было настолько тихое и удаленное, что даже мобильная связь пропадала, а единственный проводной телефон был предназначен только для чрезвычайных ситуаций. Мы спали, ели, гуляли, снова спали – полная релаксация. Вернулись в цивилизацию хорошо отдохнувшими и жадными до новостей: как у нас идут дела, когда нас нет?
Как и можно было ожидать, после того как мы вышли из дома, по словам моей матери, потекли реки слез, но они высохли, как только наша машина скрылась за поворотом. Видимо, Сара быстро смирилась с тем, что мы действительно уехали. Однако дочь не захотела ни смотреть мультики, ни читать книжку, ни даже играть с новой игрушкой, которую ей купила бабушка. Она попросила надеть на нее теплую и пушистую пижаму и до конца уик-энда не разрешала ее снять. Бабушке такое желание показалось немного странным, но она поспешила согласиться: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
В те времена я не знала, что и думать насчет внезапной одержимости моей малышки пижамами. Но поскольку эта страсть быстро прошла – как только мы с мужем вернулись домой, пижама перестала интересовать дочку, – то я и позабыла о случившемся. Вспомнила только через несколько месяцев, когда наткнулась на исследование профессора Гарри Харлоу, которое стало уже классикой в психологии и в котором прослеживалась связь между физическим теплом и чувством любви и близости. Только тогда я осознала, что, должно быть, есть связь между желанием Сары оставаться в пижаме и ее потребностью чувствовать себя в теплых, надежных и заботливых руках{172}. Харлоу не одевал своих обезьянок в удобные пижамы, но то, что происходило с его подопытными, не очень уж отличалось от того, что переживала Сара. Физическое согревание может сделать социальную изоляцию менее болезненной{173}.
